18 декабря ушел из жизни Александр Твардовский (1910-1971).
Его да Рубцова числят прямыми последователями Есенина, меж тем, как оба относились к Сергею Александровичу, мягко говоря, сложно. Рубцов возводил свою генеалогию к Тютчеву и Фету, а Твардовский прямо от Есенина открещивался.
Вот, скажем, 1960 год. Твардовский входит в комиссию по изданию собрания есенинских сочинений. А в дневник заносит следующее: «Задумал написать письмо в ЦК о необходимости издать хоть небольшие однотомники поэтов, вкупе не причинивших столько вреда, сколько один Есенин, но принадлежащих нашей поэзии, – Гумилева, Цветаевой, Мандельштама, Пастернака, может быть, Ходасевича»
В чем усматривал вред Есенина автор «Василия Теркина»?
Есенин не застал появления на литературной арене новой крестьянской поэзии. Знамя ее Михаил Исаковский, был всего на пятилетку младше Есенина, но первую книгу издал только через два года после гибели Сергея.
Эта поэзия, в основной своей ипостаси, была ясноглаза и песенна. Она пыталась разобраться в делах земных, - примирить крестьянина с коллективным хозяйством. От проблем не отмахивались, видели и трагедию единоличников («Страна Муравия» Твардовского), и вернувшихся с фронта бобылей (насколько пронзительны «Враги сожгли родную хату…» Исаковского), поднимали вопросы репрессий, но опирались при этом на вектор. Сомнения возникали в частностях, но что идем верной дорогой, - через социализм в коммунизм, - таких сомнений не было.
Именно Исаковского Твардовский числил учителем, - тот впервые опубликовал земляка, открыл двери в литературу, показал, как надо сочетать песенную вековую силу с ветром современности.
Исаковского Твардовский ставил по значимости сразу после Некрасова, Есенина минуя.
Почему?
Основная претензия Твардовского повторяет как под копирку претензию большинства есенинских недругов. Ее зафиксировал для истории Лев Озеров: «Родился в деревне, но деревни он не знает. Оперный персонаж. Садко в красных сапожках».
Вспомним, замечание Ходасевича, что в Есенине раздражали именно гетры. Критику Маяковским есенинской поддевки. Направленный на сережкины валенки лорнет Гиппиус.
Позвольте, но это ведь ранний Есенин, клюевский подголосок, а потом…
Поздний Есенин Твардовскому не нравился как раз исповедальностью, за которой он, вот удивительно!, подозревал игру, хотя там-то наличествовала полная гибель всерьез: «Да он и не столько пьян, сколько притворяется…»
Сам Твардовский был не чужд выпивки, о его запоях ходили легенды, но вот стихийного разгула напоказ главред «Нового мира» был лишен. Он считал свой недуг болезнью и совсем не стремился показаться в пьяной красе читателям.
Может, Твардовский и был бы к коллеге снисходительнее, не чувствуй он как влияние Есенина растет и крепнет. Действительно, взяв на вооружение есенинскую маску под него ныл чуть ли не каждый второй абитуриент Литинститута. Тщетно Твардовский советовал молодым поэтам оглянуться мимо Есенина на Лермонтова с Некрасовым, дабы убедиться, «что поэт он, Есенин, в сущности посредственный».
Ведь Твардовский работал над стихами до кровавых мозолей, не позволяя себе поблажки и поэтические вольности Есенина типа «Только вот с эфтой силой в душу свою не лезь», проводил по разряду непростительного «спустя рукава».
Тем не менее, Твардовский вошел в комиссию по подготовке есенинского собрания сочинений. Первое, что он сделал так это раздолбал вступительную статью Корнелия Зелинского, который дал «явную преувеличенную оценку Есенина нынешнему читателю, духовный мир которого, в значительной степени, иной, чем в пору наибольшей популярности Есенина». У Твардовского к вступительной статье нашелся ряд замечаний, - незачем сравнивать Есенина с Пушкиным и Некрасовым. Незачем нагонять на Есенина патриотический пафос, - думаете на фронте много Есенина читали? В результате эмоционального выступления Твардовского выпуск первого тома Есенина был задержан, - Зелинский перерабатывал статью.
Но, конечно, Александр Трифонович не выплескивал вместе с водой ребенка. Другое дело, что его похвалы Есенину звучали, как правило, в публичной плоскости и были менее эмоциональны, чем в разговорах задушевных. И даже ратуя за включение есенинских произведений в школьную программу, Твардовский подчеркивал свое нестандартное отношение к самому Есенину, сказав на Всесоюзном съезде учителей: «…я, например, не поклонник Есенина, но мне кажется, для нынешнего поколения важно знать произведения этого выдающегося русского лирика».
Таковы были претензии одного из главных крестьянских поэтов СССР к самому популярному поэту России.
Теперь их тома на многих книжных полках стоят рядом.
Свежие комментарии