20 июня родился Юрий Визбор (1934-1984), бард трагичной судьбы, о которой мы еще будем разговаривать, выясняя, как переломила человека романтика дальних странствий. На мой взгляд, Визбор стал еще одной жертвой позитивизма, когда творчество базируется на культивирования мужских занятий: охот, рыбалок, курева, крепкого алкоголя, да и баб побольше. К чему такая философия может привести, наиболее ярко показали судьбы Джека Лондона, Эрнеста Хемингуэя и Ромена Гари. С уходом физических сил, подтачиваются духовные. Ориентация на брутальность оказывается несовместима с тихим старением.
Вот с Визбором произошло нечто подобное, пусть и в лайтовом режиме (ушел не по своей воле), пусть в его случае плюсовались утраченные иллюзии оттепели.
Ладно, подробнее об этом позже.
Пока же поговорим о кинокарьере барда, ведь Визбор снимался много, а из кино ушел на взлете, сыграв свою самую звездную роль.
Не попав в фильм Марлена Хуциева «Застава Ильича», где отметился Окуджава, Визбор получил приглашение в следующую картину мастера «Июльский дождь» (1966) и принял сперва телефонный звонок с вызовом на пробы за чью-то неумную шутку.
Но все оказалось правдой, и с легкой руки Хуциева на экране появился седеющий персонаж Алик, прошедший войну, вписавшийся в быт молодой Москвы физиков и лириков. Визбор исполнил в «Июльском дожде» «Песенку о пехоте» Окуджавы, «Ботиночки дырявые» Клячкина и свою «Спокойно, дружище, спокойно…»
На съемках влюбился в исполнительницу главной роли Евгению Уралову, она стала его женой.
Следующим заметным событием киножизни Визбора стала совместная постановка с итальянцами «Красная палатка» (1969). Фильм повествовал об экспедиции Нобиле и позволил барду наравне с другими членами съемочной группы совершить экспедицию в Италию. Поскольку Визбор играл реально существовавшего профессора Франтишека Бегоунека, то вступил с ним в переписку.
Сам Визбор считал «Красную палатку» неудачной, наверное, так оно и есть. Пафосное повествование мирового триумфатора режиссера Урусевского («Летят журавли»), наполненное звездными актерами, вышло попросту тягомотным.
Другое дело, экранизация новеллы Валентина Распутина «Рудольфио». Дипломная короткометражка Динары Асановой стала одной из лучших киноработ Визбора. История о серьезном мужчине Рудольфе, в которого влюбляется десятикласнница Ио, старающаяся вырвать его из устоявшегося быта, отвечала внутренним терзаниям Юрия, все время стремящегося перезапустить гитарную юность. В роли жены Рудольфио снялась Евгения Уралова, подчеркивая чуть ли не документальность происходящего.
Какое-то время казалось, что для Визбора кино несерьезное развлечение, дающее возможность небольшого приработка. Он снимался эпизодически, за одну-две смены. Так его утвердили вместо Высоцкого в картину «Мой папа – капитан», где он в качестве пассажира спел под гитару песенку. Так он попал в «Белорусский вокзал», сыграв антагониста героя Алексея Глазырина. Появился в «Начале» у Климова.
Однако, в 1971 году Визбор получил одну из главных ролей в «Ты и я» Ларисы Шепитько.
Этот фильм по сценарию Геннадия Шпаликова замысливался как рассказ о человеке, который стоит перед важным выбором и видит развитие двух вариантов своей судьбы. В результате сценарных переделок да цензурных придирок метафизический пласт из картины почти испарился. Получилась история ученых-шестидесятников в условиях приходящей зрелости. Петр ушел из науки, Саша (Визбор) в ней состоялся, оба любят одну женщину.
В этом профессиональном и любовном треугольнике планировалось занять Визбора, Высоцкого и Ахмадулину. Высоцкого не утвердили, Ахмадулина слилась, играть Визбору пришлось в компании Леонида Дьячкова (Не рассчитавший сил) и Аллы Демидовой. Коронным эпизодом в «Ты и я» стал выход героя Визбора на цирковую арену в качестве перепутанной подсадки в аттракционе «Сценка на лошади». Со сценки этой, кстати, начиналась цирковая слава Юрия Никулина.
«Ты и я» была одной из любимых лент барда, он расценивал ее как «Кино не для пешеходов».
В каждую советскую квартиру с телевизором Визбор пришел в облике Мартина Бормана в многосерийном блокбастере «Семнадцать мгновений весны». Случилось это в августе 1973 года.
Парадоксальным образом, успех картины про Штирлица если не поставил точку в кинобиографии Визбора, то значительно сбавил ее обороты. С одной стороны Визбора начали узнавать на улице, с другой завалили предложениями ролей зловещих убийц (как же! фашиста сыграл!). Визбор включил механику отказа от съемок, не желая портить образ поющего под гитару добряка из соседнего подъезда. Отказал и сценаристу «Июльского дождя» Анатолию Гребневу. Тот, желая продолжить линию Алика, включил в сценарий фильма «Утренний обход» эпизод визита главного героя к другу, превратившегося из бессеребенника с гитарой Алика в ублаготворенного жизнью барда. Визбор верно считал контекст и на Гребнева обиделся.
Впрочем, песню «О великое искусство киносъемки…» Визбор написал еще до телепремьеры «Семнадцати мгновений весны», а уже там выражено его, так сказать, раздражение процессом. Эта песня у Визбора далеко не лучшая и лучше о его творчестве судить не по ней, но и слов не выкинешь, придется ее текст привести.
О, великое искусство киносъемки,
О, рекламных объявлений суета,
Вот написано по центру, не в сторонке,
В главных ролях, мол, снимались тот и та.
Тот и та - у них то свадьбы, то разводы,
Тот и та - у них "Фольксваген" дорогой.
Их приветствуют восточные народы
И развратом потрясает их Стокгольм.
Тот и та - у них не вьюжит и не каплет,
Шумный дом, гостеприимство до зари.
И известный всей стране товарищ Каплер
Про артистов с теплотою говорил.
Вот уходит жизнь на встречи, вечеринки,
На выслушивание всякой чепухи,
На интрижки, на рубашки, на ботинки
И другие невеселые грехи.
Ну, а роли? Где ж, ребята, ваши роли?
Где ж такие, чтоб не плакать не могли?
Суетливо, мелковато, и не более
По экранам слабой тенью вы прошли.
И замечено одним, потом другими,
Что не та, как-будто стала та чета,
Тот - не тот, осталось имя, только имя,
Да и та, уже, пожалуй, что не та.
Что ж, кажись, не получилось в жизни взлета,
Слава юбкой покрутила и ушла
Так на списанные веком самолеты
Надвигается бульдозера скала.
Нет, не надо, наши крылья не обмякли,
Нас по прежнему волнует высота.
Старый конь не портит борозду, не так ли,
Нам летать еще, родимые, летать.
Но в бульдозере сомнений ни на йоту.
Он, рожденный ползать, знает это сам.
И хрустят, поднявши крылья, самолеты,
Словно руки воздымая к небесам.
А потом уж тишина и стихли споры,
Старых фильмов пожелтевшая трава.
Ох, ребята, не ходите вы в актеры,
Это, правда, дорогие, не для вас.
Вам бы слушать на полянах птичий гомон,
Вам во льдах водить усталые суда,
Что кино? Оно найдет себе другого,
Ну, а мать? А мать сыночка - никогда.
Значимой для Визбора после «Семнадцати мгновений весны» оказалась только экранизация романа Александра Бахвалова «Нежность к ревущему зверю», про летчиков испытателей. Там он исполнил свои песни «Серега Санин», «Памяти ушедших», «Ты у меня одна» и «Работа».
Таковы самые заметные работы барда в большом кино.
Свежие комментарии